Магия мыслиОбида становится привычной защитной реакцией и срабатывает при любой попытке искреннего разговора. Я знаю женщину, которая более десяти лет не могла разговаривать с мужем по душам. Каждый раз как только она пыталась что-то сказать – будь то тема нехватки денег или его невнимательности к ней – слёзы душили её настолько, что она не могла вымолвить ни слова. Разговоры превращались в сплошное мучение и всегда сопровождались бесчисленными потоками слёз.
“Мне стыдно просить тебя” – ещё одна грань обиды
Обида – это реакция человека, не умеющего просить любовь. Мы все нуждаемся в любви.
Признать свою нуждаемость, слабость и потребность в любви и заботе, попросить об этом – очень сложно. Поскольку редко у кого есть право на слабость. Быть слабой и нуждающейся позволено не всем. Часто семья воспитывает ребёнка так, что единственное, что даёт право на слабость – это болезнь. И люди бессознательно вынуждены пользоваться этой уловкой, чтобы дать себе возможность отдохнуть и попросить о заботе.
Наша культура испокон веков считает слабость непозволительной, воспевая в сказках и легендах самоотречение и героизм:
Маленький ребёнок, которого мама оставила одного и ушла, будет долго захлёбываться от плача в кроватке. Потом он затихнет и уснёт. Нет, он не успокоится. Часть его души просто отомрёт. В его сознании мама бросила его и никогда не вернётся. Эта боль покинутого ребёнка, особенно повторённая в детстве много раз, заставит уже взрослого человека очень болезненно относиться к опасности потери любви.
Для ребёнка есть только он и его потребности, он не может понять, что мама ушла по своим важным делам, что она была в ванной или ей было плохо или она ушла на пять минут и её задержали. Для ребёнка есть только он, его потребность в любви и его горе, что этой любви нет тогда, когда ему так нужно.
Взрослые люди, спустя много много лет ведут себя также как этот ребёнок. Для них есть только их потребность в любви и их боль, если этой любви не дали. Им очень сложно осознать, что у другого человека есть отличные от их потребности. “Если ты меня любишь, будь добр давать мне то, что мне нужно! И немедленно!” Они искренни обижаются, когда другой не даёт и не удовлетворяет их потребности. Эта обида накрывает жгучей болью и разрывает сердце, не давая продохнуть.
Человеку со шрамом в душе очень сложно учитывать потребности других людей и заявлять о своих.
Он ждёт, что мир как мама сам догадается о том, что ему нужно и всё ему даст. И если кто-то, особенно близкий этого не делает, то старая боль и обида накрывает с головой.
Оставаясь «обиженным ребёнком», человек зациклен на себе. Он весь в своих детских ранах.
Другой человек, он… другой. У него свои мысли, свои чувства, свои представления о себе и своей жизни, свои планы и свои потребности. Его предназначение не в том, чтобы сделать вас счастливой (да, не в этом!) Он живёт свою жизнь и живёт как может. Как не прискорбно об этом говорить , но ваш любимый мужчина, никогда не сможет стать вам любящим папой, дать вам всю ту нежность и безусловную любовь, восхищение и обожание, которое дают папы маленьким девочкам (тем из них, которым повезло).
Женщина не сможет заменить мать и любить также безусловно как она. Если она кладёт на алтарь любви всю свою жизнь и живёт только ради вас, то у этой любви есть название – психологическая зависимость.
Заполнить другим человеком дыру в своей душе – мечта многих обездоленных людей. Запихнуть туда любовь, преданность, признание, обожание и понимание своей безусловной ценности – тем самым восстановить баланс.
Ощущая внутри не проходящий голод по любви и при этом понимая, что у другого человека своя жизнь, своя история, свои потребности, возможности и желания; и он этот другой может физически не смочь дать ту любовь, которая так нужна, у него есть право и выбор, свои решения – давать или не давать; и этот решение всегда за ним, – и при этом не уходить в обиду – очень не легко.
Особенно, если обижаться по любому поводу и прятаться в свою наглухо сжатую раковину – привычный и многолетний способ защиты от боли. Разжимать свою раковину, высовывать оттуда голову и говорить о себе, о боли, о потребностях, о желаниях и пытаться во всём этом слышать не только себя, но и другого – адский труд. Позволить себе выражать свои эмоции, признавать свою боль. Тогда легче увидеть боль другого, признать его право на эту боль.
