Антон Чехов: Нельзя требовать от грязи, чтобы она не была грязью

«Настоящий мужчина состоит из мужа и чина»,- довольно известная фраза принадлежит острослову-Чехову. В сентябре 1898 года драматург знакомится с группой актеров небольшого столичного театра, в числе которых была 30-летняя актриса Ольга Книппер. Несмотря на долгое расставание, бесконечные переписки, болезнь, ревность, они обвенчались весной 1901 года. Их жизнь была наполнена любовью и нежностью, переписками, которые достойны отдельного рассказа, трепетным отношением друг другу, однако не детьми… Пожалуй, это самое большое наказание в жизнь – когда двоим людям, столь мечтающим о потомстве, судьба его не дает.

Даже перед смертью (в ночь с 1 на 2 июля 1904 года) Антон Павлович не мог не проявить остроту слова и мысли. Вместе с врачом он попросил предоставить ему бокал шампанского. «Давно я не пил шампанского» — эта фраза была последней в его жизни.

Гениальные и лаконичные цитаты русского классика:

Если человек не курит и не пьет, поневоле задумаешься, уж не сволочь ли он?
Ехать с женой в Париж все равно, что ехать в Тулу со своим самоваром.
Если жена тебе изменила, то радуйся, что она изменила тебе, а не отечеству.
Для того чтобы ощущать в себе счастье без перерыва, даже в минуты скорби и печали, нужно: а) уметь довольствоваться настоящим и б) радоваться сознанию, что могло бы быть и хуже.
Замечательный день сегодня. То ли чай пойти выпить, то ли повеситься.
Все знают и все понимают только дураки да шарлатаны.
Никто не хочет любить в нас обыкновенного человека.
Не стоит мешать людям сходить с ума.
Если бы все люди сговорились и стали вдруг искренни, то все бы у них пошло к черту прахом.
Талантливый человек в России не может быть чистеньким.
Если твой поступок огорчает кого-нибудь, то это еще не значит, что он дурен.
Стать писателем очень нетрудно. Нет того урода, который не нашел бы себе пары, и нет той чепухи, которая не нашла бы себе подходящего читателя.
Нельзя требовать от грязи, чтобы она не была грязью.
На земле нет ничего хорошего, что в своем первоисточнике не имело бы гадости.
На боль я отвечаю криком и слезами, на подлость — негодованием, на мерзость — отвращением. По-моему, это, собственно, и называется жизнью.