14 июля 2017

ЧЕЛОВЕК-НАРКОТИК: КАК ПОПАДАЮТ В ЗАВИСИМЫЕ ОТНОШЕНИЯ

Так происходит по той причине, что для того, что бы получить дофамин естественным путем, нужно сначала проявить агрессию, попотеть: проявить активность, пойти на риск и нести ответственность за его последствия. Серотонин и эндорфины так же требуют агрессии — занятий спортом, активности в поиске любимых дел и отношений, в которых через какое-то время после создания появляется радость.

 

Наркотик же агрессивен сам по себе. Не надо ничего делать. Все последствия просчитаны, человек знает что будет после употребления.

Героин сам проникает сквозь стенки сосудов, воздействуя на нервную систему, никотин быстрее, чем природные нейромедиатры садится на рецепторы и стимулирует дополнительную их выработку, что бы без никотина, возникало такой силы возбуждение, такой голод, который куда быстрее заглушить никотином же. Просто глубокое дыханиие не успокаивает, не удовлетворяет, оно становится ни о чем, когда возникает стресс.

То есть разница между природным, здоровым кайфом и кайфом, из вне, заключается в общем и целом в агрессии.

Если моя агрессия остановлена каким-то механизмом, то, конечно, я теряю энергию, потому что вся моя энергия ушла на то, что бы эту самую агрессию удерживать в себе. И, конечно, энергия мне нужна еще больше — и на удерживание, и на активность. И, конечно, я найду ее там, где мне предложат восполнить этот дефицит. И, конечно, не всегда есть энергия взвесить чем мне за это придется платить и подходит ли мне в действительности такая цена.

А есть ли выход?
Есть.

 

Но он требует терпения и большой нудной работы над собой.

Есть разные мнения про то, как выходить из эмоциональной зависимости. Я поделюсь лишь своим, основанным на собственном опыте и опыте работы с такими состояниями (с некоторых пор, это один из самых частых запросов в моей практике).

Я не сторонник резкого выхода из таких отношений с использованием «силы воли». Кавычки, потому что для меня «сила воли» это абстрактное понятие, в которое я не верю. Ибо есть всегда параллельно столько бессознательных процессов, которые регулируют мои выборы, мотивы и проявления, что вот эта вот раздутая «сила воли» на мой вкус не более, чем миф.

И выход из таких отношений подпиныванием себя к «силе воли», как правило, не приносит ничего, кроме кратковременного результата, за которым следует такое чувство вины от того, что не справился, что ситуация только усугубляется и зависимость крепнет.

Это знаете, как бросать курить. Или пить. Если мне стыдно, мне нужна поддержка. И мой автоматический способ себя поддержать — выпить или закурить. Но я закуриваю/выпиваю и чувствую стыд и вину за свою типа «безвольность». От этого хочется закурить/выпить еще сильнее.

Чтобы отпала потребность в какой-либо зависимости, нужно сформировать поддержку, которую сейчас оказывает вещество. Или человек, в зависимости от которого я нахожусь.

 

Пока не будет сформирован другой источник поддержки, костыль под названием «зависимость» убирать небезопасно.

И все-таки, химическая зависимость несколько иная для меня по «технике» выхода, поэтому оставим ее.

А вот в эмоциональной зависимости центральный ресурс — это постепенное развитие чувствительности к себе.

Если вспомнить метафору, когда ребенок капризничает, а родитель угрожает ему уйти и все волевые свои проявления ребенок вынужден забить страхом и бежать за мамой, то здесь история очень понятна: ребенок действительно зависим от взрослого. ребенок действительно не выживет без родителя.

Когда мы становимся взрослыми и возникают ровно такие же ощущения от угрозы разрыва, то ситуация имеет другой контекст: вы точно сможете выжить без этих отношений. Но для этого нужно знать из опыта почему именно это утверждение верно. То есть что вы точно можете, какие у вас есть ресурсы, как вы ими можете пользоваться и какие плюшки себе сможете добывать самостоятельно.

 

Беда человека, попавшего в зависимые отношения в том, что в силу многих обстоятельств, его часто учили хорошо отслеживать и анализировать реакции тех, от кого он зависим, но не учили замечать и осознавать себя.

Ну, то есть не было рядом родителя, который рассказывал бы ребенку что с ним происходит:

ты сейчас злишься на меня за то, что я останавливаю твою игру. Ты можешь злиться, но мы сейчас действительно должны уходить.
ты сейчас плачешь, потому что потерял свою игрушку. Она тебе так нравилась и ты грустишь об этой потере.
ты сейчас в растерянности, потому что это новая для тебя задача. Это хорошо — быть в растерянности. Не торопись, дай себе время сориентироваться, осмотреться и понять с чего тебе лучше начать решать.
Фантастично звучит, правда? Мало у кого из нас были такие родители, да и вообще взрослые в окружении.

Чаще приходилось учиться считывать какое настроение у мамы, на сколько папа пьян, когда лучше попросить о чем-то, когда лучше не подходить и самое главное — что мне нужно сделать, что бы получить родительское одобрение.

Таким образом, навык распознавать и анализировать чувства других (и даже не важно — реальные эти чувства или проецируемые) развит сильно, а вот спроси такого человека «чего ты хочешь?» и в лучшем случае можно услышать ясный ответ про то, чего он НЕ хочет.

 

Чаще формальные «правильные» ответы или растерянность. Потому что быть в отношениях с собой, спрашивать себя, интересоваться собой настоящим никто не учил. Не было такого. Чаще чего-то ждали и требовали и надо было чему-то соответствовать.

Таким образом, самый первый шаг, по выходу из зависимости — это формирования навыка ясно распознавать свои чувства и формирование навыка относиться к себе.

Звучит просто, да?

Но в терапии на это уходит обычно не меньше года, что бы человек мог и назвать свои чувства ясно, и не пугаться их (это же страшно встречаться с некоторыми своими чувствами, за которые раньше наказывали (зависть, злость, желание конкурировать так, что бы умыть конкурентов и пр.).

А вторая история, это формирование навыка регулировать фокус внимания с отношения к другим на отношение к себе.

Многие люди вообще теряются: как это относиться к себе? Я и так к себе отношусь!

Здесь часто путаются интеллектуальные концепции о себе из Персонелити со способностью испытывать чувства к себе же.

 

Ну, то есть можно говорить про себя «здесь я молодец, здесь я дурак, а здесь просто нормальный», и это совсем другое дело, чем если погружаясь в чувства отвечать себе на вопрос «и как мне то, что со мной так поступили?».

То есть если такого человека спросить «как тебе то, что этого ребенка застыдили и унизили?» он скорее всего ответит «мне жаль этого ребенка, я злюсь на тех, кто отыгрывается на нем за его счет».

А вот когда человека спрашиваешь «а как тебе то, что твой внутренний ребенок вот уже не один десяток лет терпит эти пристыживания и унижения от твоего внутреннего критика/реального партнера?». Вот не сразу в этом месте появляется возможность взглянуть на себя как на живого человека, который оказывается в каком-то трудном опыте.

И фишка в том, что как только начинает появляться такой навык и становится устойчивым, тогда на смену тому, реальному родителю, который грозился уйти, если не мог справиться с аффектом ребенка, приходит свой внутренний родитель, который приходит к той, чувственной части, которая легко возбуждается, увлекается и нуждается в отношениях, приходит и говорит: что бы ни было, я тебя никогда не брошу. Я буду бороться за тебя, в какой ситуации ты бы не оказался, я верю в тебя и ты для меня достаточно ценный, что бы я защищал тебя и делал все, для того, что бы ты был счастливым.

 

Вот как только такая часть, способная замечать, относиться, заботиться, любить, в общем, давать все то, что не довелось получить от реальных родителей, формируется, вот тогда никакие наркодиллеры — эмоциональные или героиновые уже не цепляют.

Многие ругают терапию за то, что слишком долго это — год, два, три, пять, иногда семь.

А ведь у каждого из нас есть свои дыры и все они разного масштаба. И додать за год-два-три-пять то, что не получилось взять из детства и вообще, целой жизни за десятиления — это не такой уж и большой срок, но очень ценная в моем опыте инвестиция в себя — час в неделю посвящать целиком и полностью отношению к себе.

Такие дела.