Магия мыслиПрошлое — вот что тревожит нас больше всего. Медитируя, можно поднять на поверхность много боли, связанной с переживаниями прошлого. Мы хотим забыть этот опыт, но мысли постоянно возвращают нас к нему. Многие, например, страдали из-за своих родителей. дети столь многого ожидают от них, что, когда родители причиняют им боль, забыть это почти невозможно. Эти болезненные воспоминания преследуют нас долгие годы.
Но мы не должны быть привязаны к опыту прошлого. Привычка хранить и постоянно оживлять эти переживания не улучшает наше положение, но лишь делает его ещё хуже. Неспособность отпустить воспоминания подобна неспособности избавиться от яда после укуса ядовитой змеи. Неумение прощать делает нашу жизнь бессмысленной и несчастной. Христианство, так же как и буддизм, учит прощать. Если мы не умеем прощать тех, кто причиняет нам боль и страдания, у нас возникают большие проблемы! Боль и страдание не оставляют нас, потому что мы придаём слишком большое значение всему, что происходило в прошлом. Из ничего мы создаём страшное чудовище.
Каждый практикующий должен обрести мудрость и научиться отпускать прошлое, прощая. Понять причины, по которым необходимо научиться прощать. Некоторые считают, что не могут простить, потому что боль, через которую они прошли, слишком сильна. Но какая им польза от этих воспоминаний? Разве их всё ещё мучают? В действительности они сами позволяют своему разуму оставаться отравленным. Их неспособность прощать не улучшает положение вещей, а лишь делает его ещё хуже.
Обычно мы испытываем наиболее сильную и неутихающую обиду именно к тем, кто был нам наиболее дорог. Мы строили наши отношения на доверии и больших надеждах, а когда всё выходит не так, как хотелось, мы чувствуем себя глубоко уязвлёнными — и это прямо указывает на наше неведение. Если бы мы действительно были мудры, то, прежде всего, не делали бы этих людей столь значимыми для себя.
Существует множество способов научиться прощать, но по-настоящему достичь этого можно только с помощью медитации. Без медитации невозможно прийти к пониманию необходимости прощения: мы просто бежим от собственной тени. Но, медитируя, мы увидим, почему наша жизнь неудовлетворительна, увидим причину наших страданий. Мы должны возвратиться к самому источнику этого хаоса, верно его идентифицировать и найти средства и способы прощения.
С помощью медитации можно развить в себе желание измениться, отпустить боль прошлого. Только тогда мы действительно сумеем что-то изменить. И заверяю вас: когда вы достигнете этого, вся ваша жизнь станет осмысленной. Это всё равно что сбросить с себя тяжкий груз, который вы тащили много лет. для тех же, кто считает, что прощать невозможно, позвольте привести пример из моей собственной жизни.
Мне исполнилось четырнадцать, когда я бежал из Тибета. Главной целью китайских коммунистов было навязать всем свои взгляды. Но вскоре они поняли, насколько сильна в тибетцах преданность ламам, и поэтому ламы стали для коммунистов основной мишенью. Мы бежали из нашего монастыря и, опасаясь быть пойманными, шли ночами. Бегство наше продолжалось много месяцев, и путь был невероятно трудным. Наша группа насчитывала приблизительно триста человек, оставив позади всё, — всё, чем они когда-то обладали в этом мире. Мы шли через горы, было очень холодно, еды не хватало, мы почти не спали в постоянном страхе, что нас схватят. Мы слышали, как китайские солдаты убивали и пытали тех, кого сумели поймать. Мы хотели добраться до Лхасы, где, как мы думали, будем в безопасности, но выяснилось, что Лхаса уже захвачена.
Тогда нам пришлось пересечь Брахмапутру, а это очень большая, могучая река. Единственный способ переправиться через неё состоял в том, чтобы сделать лодку наподобие каяка. Мы разбили лагерь на горе и соорудили из кожи нечто вроде короба. Набрав сосновой смолы, мы расплавили её и обмазали кожу, чтобы сделать её водонепроницаемой.
Наша лодка вмещала не более пяти человек, а грести умел только один из всей группы! Тибетцы не умеют обращаться с лодками и пересекать большие реки. Один ринпоче всё время смотрел в бинокль в поисках безопасной переправы, так как кругом по берегам реки было множество китайских постов. Но, так или иначе, ночью обстановка весьма отличалась от дневной. Мы собирались переправляться несколько раз, чтобы перевезти всех. Но при первой же попытке лодка, в которой находились я и мой брат, не успела доплыть до другого берега, как китайские солдаты открыли огонь.
Сначала я не понимал, что происходит. Старый лама, который был с нами, сказал, что это китайцы. У него было много реликвий, которые он обернул вокруг моей шеи, а затем взял меня за руку, и мы прыгнули в воду, чтобы как-то добарахтаться до берега. На нас были овчинные тулупы, стояла середина зимы, и вода была ледяной. Как только мы выбрались на берег, одежда наша полностью обледенела. Мы скрывались за стволами больших деревьев. Солдаты были повсюду — так близко, что мы слышали их шаги.
После того дня мне почти каждую ночь снились кошмары: мы убегали от преследовавших нас солдат, казалось, вот-вот нас поймают, и каждый раз меня накрывало волной этого невообразимого страха. Когда я стал монахом, мой учитель сказал, что я должен научиться прощать, иначе эта боль не уйдёт никогда. В штате Нью-Йорк в течение моих первых пяти лет уединения я старательно применял то, что мы называем практикой четырёх основ, при которой приглашаешь всех, кого считаешь своими врагами, и выводишь их на правильный путь. Я начал с того, что спросил себя, кто в ответе за страдания моей семьи и всех тибетцев. И я понял, что не каждый китаец виноват в этом, потому что китайцы тоже много страдали при коммунистическом режиме. Я решил, что ответственны за всё Мао Цзедун и его премьер-министр, и тогда я пригласил их приблизиться и попробовал подружиться с ними.
Прошло три года, и однажды ночью мне приснился удивительный сон: я открыл небольшую бакалейную лавку, а эти двое помогали мне продавать еду и фрукты. И с тех пор мои кошмары исчезли! Теперь я способен дружить с китайцами, у меня много хороших друзей среди них.
